Вспомнилось начало одной из наших партий, когда я играла воришку. Кажется партия велась у Мариса на дне рождении. Но я могу заблуждаться. -Ну что ж. Начнем. Ты находишься на торговой площади. Вокруг много народа. Твои действия. Воришка, потирает руки. - Высматриваю в толпе зазевавшегося толстосума в богатых одеждах. Мастер хмыкая кидает кубик. Удивляется. -Ну что ж. Ты видишь у фруктовой лавки стоит пузатый чинуша и увлеченно расспрашивает продавца про фрукты. Кошель висит на поясе, хорошо виден и кажется толстяк про него забыл. Воришка ухмыляясь: - Подхожу к лотку. Встаю рядом с толстосумом. Делаю вид, что хочу купить какие-то фрукты. -Ну он тебя не замечает. - Мастер кидает кубик. - А народу на площади становится больше. Тебя и толстосума толкают. Воришка берет д20. - Ну что ж. Пытаюсь срезать у него кошель. Мастер ухмыляется. Воришка кидает кубик... 20. Мастер угрюмо: - Ты срезала тяжелый кошель, но не удержала в руках. Кошель упал на землю, часть монет рассыпалась. - Быстро начинаю собирать деньги и линяю. Сколько золотых в кошеле? - 76. - Отлично. Я довольная удаляюсь в переулок, что бы припрятать добычу.
П.С. -Интересно кем же вы работаете, что так ловко научились орудовать саблей? - Спрашивает герцог воришку. Последняя пытается соврать. - Цирюльник я, простой цирюльник. Мастер: - Кидай д20. Воришка понуро кидает кубик. 18. Остальные игроки кидают кубики - повелись-не повелись. В основном цифры не доходят до 10. Мастер: -Хм... Ну герцог и все присутствующие при разговоре верят, что ты работаешь цирюльником, но некоторые сомнения все же остаются.
В очередной раз зашел в скайпе разговор про то, что надо бы туда перебираться.. Но как всегда останавливают переводы... На обеде с сотрудником обсуждали это дело. Пришли к выводу, что надо делать персонажа с ником Планокур, выбивать Травокос и тогда уже никакие штаны с душком Мартышки ему не будут страшны. Можно для всего прочего как профессию разучить грибоедство и вступить в гильдию "Зеленые". Так что на других условиях теперь не согласна. АПД: wow-russian.ru
Дочитала сегодня. Книга понравилась. Приведенные ниже моменты считаю самыми сильными во всей книге. почти конец Колонна перетекла, стала толще — теперь в ряд стояли шесть человек, занимая в ширину весь туннель. Первая шеренга ощетинилась стволами огнеметов, вторая взяла на изготовку винторезы. Черной лавой они поползли вперед — неторопливо, уверенно Гомер, выглядывавший из-за широких спин пришельцев, увидел в белых прожекторных лучах всю сцену разом: и кучку солдат, державших оборону, и две худых фигурки — Сашу и Леонида, — и окружающий их сонм кошмарных созданий. И все в старике оборвалось. Леонид играл. Чудесно, невероятно, вдохновенно, как никогда раньше. И орда уродливых существ слушала его жадно, и залегшие солдаты привставали, чтобы лучше видеть музыканта. А его мелодия прозрачной стеной разделяла враждующих, не позволяя им обрушиться друг на друга в последней гибельной схватке — Готовность! — вдруг сказал один из десятков черных людей; который?! Вся первая шеренга разом опустилась на одно колено, вторая вскинула винторезы. — Саша! — крикнул Гомер. Девчонка резко обернулась к нему, зажмурилась от слишком яркого света, выставила вперед ладонь и пошла наперекор хлеставшему из фонарей потоку медленно, будто против шквального ветра Толпа, опаленная лучами, забурчала, застонала, поджалась… Пришельцы выжидали. Саша вплотную подошла к их строю. — Где ты? Мне надо с тобой поговорить, пожалуйста! Ей никто не ответил. — Мы нашли средство от этой болезни! Ее можно вылечить! Не нужно никого убивать! Есть лекарство! Фаланга черных каменных статуй молчала. — Прошу тебя! Я знаю, ты не хочешь… Ты только пытаешься спасти их… И себя… И тут над боевым построением, словно не исходя ни от кого отдельного, раздалось глухо: — Отойди. Я не хочу тебя убивать. — Тебе не надо никого убивать! Есть лекарство! — отчаянно повторила Саша, идя сквозь одинаковых людей в масках, стараясь найти среди них единственного. — Лекарства не существует. — Радиация! Радиация помогает! — Не верю. — Я прошу тебя! — Саша сорвала голос в крик. — Станция должна быть очищена. — Неужели ты не хочешь все изменить?! Почему ты повторяешь то, что уже сделал однажды?… Тогда, с черными?! Почему не хочешь прощения? Истуканы больше не откликались; толпа начала подступать ближе. — Саша! — умоляюще прошептал девчонке Гомер; та не слышала. — Ничего нельзя изменить. Не у кого просить прощения, — наконец упали слова. — Я поднял руку на… На… И наказан. — Все внутри тебя! — Саша не отступала. — Ты можешь сам себя отпустить! Можешь доказать! Как ты не видишь, это же зеркало! Это отражение того, что ты сделал тогда, год назад! И сейчас ты можешь поступить иначе… Выслушать. Дать шанс… И сам заслужить шанс! — Я должен уничтожить чудовище, — хрипло промолвил строй. — Ты не сможешь! — закричала Саша. — Никто не может! Оно есть и во мне, оно спит в каждом! Это часть тела, часть души… И когда оно просыпается… Его нельзя убить, нельзя вырезать! Его можно только опять убаюкать… Усыпить… Сквозь уродов проскользнул чумазый солдатик, протиснулся мимо замерших рядов черных, побежал к гермоворотам, к железной коробке передатчика, схватил микрофон, что-то крикнул в него… Но тут коротко чавкнул глушитель, и солдатик сник. Услышав кровь, толпа тут же ожила: вспухла, разгневанно заревела. Музыкант, приложив к губам флейту, заиграл, но магия рассеялась; кто-то выстрелил в него, он выронил инструмент, взялся обеими руками за живот… Раструбы огнеметов облизнулись пламенем. Фаланга обросла новыми стволами и сделала шаг вперед. Саша бросилась к Леониду, готовая разбиться о толпу, которая уже обволокла упавшего, не желая отдавать его девушке. — Нет, нет! — Она не могла больше сдерживаться. Потом, одна против сотен кошмарных уродов, одна против легиона убийц, одна против всего мира, она упрямо сказала: — Хочу чуда! Грянул далекий гром, своды дрогнули, толпа съежилась и отступила, пришельцы тоже попятились. По земле побежали тонкие ручейки, с потолка стали падать первые капли, зажурчали все шумнее темные струи… — Прорыв! — завопил кто-то. Черные люди торопливо двинулись прочь со станции, отступая к гермодверям, старик побежал за ними, оглядываясь на Сашу. Та не трогалась с места. Подставив ладони и лицо хлынувшей на нее сверху воде, девчонка… смеялась. — Это же дождь! — кричала она. — Он все смоет! Все можно будет начать заново! Черный отряд выбрался за затворы, и Гомер с ним. Несколько пришельцев навалились на створку гермоворот, пытаясь закрыть Тульскую, сдержать воду. Створка поддалась и тяжело пошла вперед. Старика, который сорвался обратно, к оставшейся на тонущей станции Саше, схватили, отшвырнули прочь. И только тут один из черных внезапно метнулся к сужающейся щели, протянул руку, крикнул девчонке: — Сюда! Ты мне нужна! Воды уже было по пояс; и вдруг белокурая голова нырнула и пропала. Черный человек отдернул руку, и ворота закрылись.
[...]
И вдруг, вырывая старика из волшебного видения, совсем рядом послышался глухой, нечеловеческий стон. Гомер вздрогнул, схватился за автомат… Стонал бригадир. Старик привстал, хотел подойти и проведать Хантера, но тот застонал снова… Чуть выше… И еще… теперь чуть ниже… Не веря своим ушам, Гомер прислушался, и его зазнобило. Хрипло, неумело бригадир подбирал мелодию. Ошибался, возвращался и упрямо повторял, выправляя… Выводил ее негромко… как колыбельную. Мелодия была та самая, которой Леонид так и не дал названия. Сашиного тела Гомер на Тульской так и не нашел.
Посмотрела на Ютубе некоторые выступления финалистов - Германия, Финляндия, Швеция, Исландия... Ну и конечно Норвегию. Да, я до сих пор не понимаю почему настолько большой отрыв. Но, по сравнению с другими претендентами шоу действительно смотрится намного лучше. Музыка звучит живее, несмотря на то, что с ней тягалась "танцевальная". Подтанцовка на высоте. Четкие движения в такт музыке и в такт аплодисментам зрителей. Красиво.
15:34 Напоследок взглянув в честные глаза монстра, предприняла стратегическое отступление в кусты. 15:34 Конец рабочего дня совпал с нуждой в лекаре. Пора идти принимать лечебные пивные ванны. 15:52 Нашла эльфийский пчелиный улей. Долго хохотала над длинноухими пчелами.
Ну вот и Москва озеленилась. И она тоже красива. Но не так как Киев. Она красива привычно. Она красива каждую весну, вот уже 20 лет подряд. И мне как всегда захочется на набережные, на Бульварное и в переулки. Жаль я не могу уже в этом городе заблудиться... А так бы хотелось. Белые кружева черемухи, вишни и яблонь. Белые сады и белые палисадники... Свежая зелень лип и берез. И синее-синее небо. Я люблю свой город.